Люди и дела коллектива санатория
Река Рожайя хранит не только прошлое земли Перемышльской. Одна из важнейших ее составляющих – огромный потенциал отдыха и здоровья, сохранившийся с тех пор.
Рядом с пансионатом «Бор» современный комплекс отдыха «Атлас Парк отель» с широким набором услуг для отдыхающих. Расстояние в километр по берегу заросшими великолепными берёзами и перед Вами в своём великолепии предстаёт ещё одна здравница – санаторий «Подмосковье».
Большая часть из 118 гектаров территории сохранилась в своем изначальном виде. Благоприятный умеренный климат, чистый воздух, лесные массивы и водоемы – все это создает микроклимат, способствующий быстрому восстановлению сил и здоровья.
Санаторий «Подмосковье» – один из лучших многопрофильных санаториев Управления делами Президента РФ. Он был основан в 1957 году и входил в состав здравниц IV Главного управления при Министерстве здравоохранения СССР.
Основной семиэтажный корпус был построен в 1976 году. В тот период санаторий являлся здравницей закрытого типа и предназначался для работников высших органов власти и членов их семей.
Другой корпус построен в стиле дворцовой усадьбы девятнадцатого века в 1957 году для государственной и партийной элиты.
И санаторий «Подмосковье» стал излюбленным местом отдыха представителей творческих профессий.
Частыми гостями здесь были С. Я. Лемешев, Р. И. Рождественский, В. П. Марецкая, Г. В. Александров, Л. П. Орлова, Т. Ф. Макарова, Ю. А. Завадский, С. А. Герасимов, Ф. Г. Раневская, А. И. Райкин, Н. И. Сац, К. С. Лучко и многие другие не менее интересные люди советского времени.
Своим спокойствием и тишиной это место привлекло сюда Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Пимена. Персонал санатория чтит многолетние традиции здравницы. Сохраняя лучшее из своего прошлого, и постоянно совершенствуясь, коллектив сотрудников и сегодня предоставляет гостям современный сервис и высокий уровень медицинского обслуживания.
«Моя душа взлетит, чтоб встретить солнце…»
В плеяде личностей, приехавших на отдых, и Анна Андреевна Ахматова.
…Она ушла из жизни с берегов реки Рожайи.
Ушла классиком, чье имя звучит символом связи времен России ушедшей и России советской, – так и не увидев реку, покрытую льдом с затейливым узором рыбацких тропинок, когда 3 марта 1966 года ее привезли в санаторий.
«Это было в 1966 году, – вспоминала Маргарита Юзиковна Ваганьянц, высококвалифицированный врач санатория. – Работали мы в сложных условиях, когда палаты для реабилитации и медицинское оборудование резко отличались от сегодняшних.
В тот день, 3 марта 1966 года, я была дежурным врачом. Кабинет мой, лечащего врача, располагался на первом этаже. Раздался телефонный звонок, и старшая медсестра сообщила о поступившей больной. Я успела выйти на крыльцо, чтобы самой встретить больную. Для нас, врачей, каждый поступающий в санаторий считался больным. И вот я вижу: от машины идет женщина.
Не идет, а шествует седая, грузная и пожилая женщина. Осанка – царственная, королевская, это меня поразило в ней с первого взгляда.
Мне уже сказали ее фамилию: Ахматова. Фамилия как фамилия, понятия особого о ней как о поэтессе я не имела. Была она для меня очередной больной, поступившей на реабилитацию».
Забудут? – вот чем удивили! Меня забывали не раз, Сто раз я лежала в могиле, Где, может быть, я и сейчас. А Муза и глохла и слепла, В земле истлевала зерном, Чтоб после, как Феникс из пепла, В эфире восстать голубом.
И если в 1962 году, за четыре года до кончины, в Комарове под Ленинградом, Анна Андреевна была услышана Всевышним:
Господи! Ты видишь, я устала Воскресать, и умирать, и жить. Все возьми, но этой розы алой Дай мне свежесть снова ощутить.
То свое состояние в первые мартовские дни 1966 года, выразила она предчувствием конца жизненного пути:
А сам закат в волнах эфира Такой, что мне не разобрать, Конец ли дня, конец ли мира, Иль тайна тайн во мне опять.
Ни одно из поворотных событий страны не прошло мимо ее судьбы. Последняя схватка старой и новой России – расстрел в 1921 году ее мужа Николая Гумилева как участника контрреволюционного заговора. Зловещие тридцатые годы – четыре ареста по ложным доносам ее сына Льва Гумилева, который провел в лагерях около двенадцати лет. После войны, когда из Европы возвращались советские победители, солдаты и офицеры, глотнувшие иноземного воздуха, и власть защищала себя от возможной ереси инакомыслия (как это делает каждая власть) – грохнуло постановление ЦК ВКП(б) от 14 августа 1946 года «О журналах «Звезда» и «Ленинград», в которых поэзия Ахматовой подвергалась резкой критике, и для нее на долгие годы закрылись все издания. Анна Ахматова выбрала судьбу своего народа, а значит, национального русского поэта.
Последние дни жизни поэтессы, Великой княгини русской поэзии, в палате санаторного дома. Сюда, в палату 132, судьба привела ее прощаться с жизнью. Из воспоминаний М. Ю. Ваганьянц:
«Я встретила, представилась и проводила в покои. Меня не покидало чувство тревоги. Это была исключительно стационарная больная, но не санаторная. Привезли Анну Ахматову на 24 дня. Из Боткинской больницы Москвы, где были лучшие медицинские светила и постоянное присутствие врачей при больной.
Первая беседа. Обычные вопросы о самочувствии. Она пожаловалась, но не много. Интеллигентно немного. Я назначила ей постельный режим, питание в палате и медикаментозную терапию. Тот день прошел спокойно...
Пятого марта я вышла на работу. Каких-либо изменений в состоянии больной не наблюдалось. Делаю утренний обход. Сначала к тяжелобольным. Зашла к Анне Андреевне. Самочувствие более или менее нормальное. Она сидит в кровати, высоко в подушках. Измерила ей пульс, давление, послушала, расспросила. Все ничего… Думаю, зайду еще раз попозже, накануне ей сделали электрокардиограмму, надо расспросить, что там.
Только я поднялась на второй этаж, на оперативное совещание к главному врачу, влетает дежурная сестра – скорей, скорей, Ахматовой плохо. Мы с заведующим отделением бегом вниз, сестры за нами. Резко повысилось давление, ей стало плохо. Вводим внутривенно необходимые препараты, чтобы снизить давление, снять боли. Но все наши действия уже не дают результата: Ахматова умирает.
Это было в субботу, в Великий пост, между 10 и 11 часами утра. В правом крыле корпуса.
Смерть всегда потрясает. Да, если еще она приходит к больному на твоих глазах, на твоих руках. У Ахматовой случился очередной инфаркт. Разбирая причины ее смерти, мы пришли к выводу: виноват тот доктор, который разрешил ей ехать в санаторий. Тем более, что первого марта Анна Андреевна чувствовала себя очень плохо.
У покойной на шее был красивый крест, отправлять в морг с этим крестом было нельзя, его бы тут же похитили. Такой крупный, серебряный, с чем-то голубым, красивый крест. Посоветовавшись с Ниной Антоновной Ольшевской (подругой Ахматовой), мы его сняли и отдали родственнице Анны Андреевны – Анне Каминской».
Сегодня между окнами первого этажа небольшая мемориальная доска:
«Моя душа взлетит, чтоб встретить солнце…»
Анна Ахматова, 1889–1966 гг.
С этого здания началась в 60-е годы XX столетия биография санатория «Подмосковье». И в нем, в палате 132, на первом этаже закончился жизненный путь русской поэтессы А. А. Ахматовой.
Почитатели таланта великой Поэтессы ХХ века, в знак глубокого уважения к ее творчеству и в память короткого бытия ее в «Подмосковье», что на земле Домодедовской, назвали районную библиотеку ее именем – именем Анны Андреевны Ахматовой.
На сельском кладбище в дачном поселке Комарово, под Ленинградом, покоится ее прах под скромным памятником.
Их знает и помнит земля «Подмосковья»
Герои Советского Союза – летчики, легендарные из легендарных…
Отдых Василий Молоков и Николай Каманин проводили рядом, на дачах, что в Самойловском лесу, у границы санатория. Это по дороге от деревни Заборье, мимо Серафимо-Знаменского скита и слева, в сосновом лесу.
Они, в числе семерых пилотов, спасали со льдины экипаж затонувшего парохода «Челюскин». Номера золотых звезд Героев у них тоже рядом: 3 – у В. С. Молокова и 4 – у Н. П. Каманина. Защищали Родину в годы Великой Отечественной… В послевоенный период Каманин – первый командир отряда космонавтов, Молоков работал в Гражданском Воздушном Флоте. Более трех десятков лет они прожили рядом, на берегу Рожайи. Их помнят земные тропы, по которым они ходили, и люди, которые здесь живут…
Сидят: М. В. Водопьянов, М. Т. Слепнев, Н. П. Каманин, А. В. Ляпидевский, В. С. Молоков. Стоят: В. Ф. Быковский, Г. С. Титов, Ю. А. Гагарин, В. В. Терешкова, А . Г. Николаев, П. Р. Попович
И непременно несколько слов о медицинском персонале санатория «Подмосковье», который свою жизнь посвятил самому дорогому на земле – здоровью человека. Через полвека уже никто и не вспомнит о тех, кто создавал этот могучий лечебный Центр. Автор, возможно, окажется и не прав, но только в том случае, если здесь будет создана хорошая база истории становления Центра – в виде краеведческого музея.
Примечательно, основа кадровой политики санатория – семейный вклад и высококвалифицированные специалисты. Это им, посвятившим себя здоровью человека, низкий поклон и добрая память – врачам Ваниевым, Голубь, Столяровым, Ваганьянц, неоценима роль семей-специалистов инженерных служб Ваховых, Давыдовых, Киреевых, Кузовковых, Кузьменковых, Черняевых, Ястребцевых; Ерошевича, Луняшкиной, Щмагиной, Хворостянова.
Поколение второй половины XX столетия во многом связывает успехи здравницы с плодотворной деятельностью руководства санатория той поры. Они на снимке: главный врач санатория Е. А. Сычёв, его первый заместитель по лечебной части З. М. Фадина, председатель профсоюзного комитета, врач Л. А. Шатырко.
Их знали и помнят отдыхавшие в санатории
Один из тех, кого с благодарностью вспоминают отдыхавшие, трудился в санатории с 1964 года до ухода на пенсию. Это терапевт кардиологического отделения Павел Филиппович Дудников. Врач, ветеран Великой Отечественной войны, майор медицинской службы.
Помимо основной деятельности у него было редкое хобби, связанное с розыском высказываний известных людей и врачей – страстное увлечение афоризмами, пословицами и поговорками на тему здоровья. Материал систематизирован по разделам: отдых, питание, сон, профилактика, самолечение. Павел Филиппович успел издать свои творения в печати. И еще замечательно исполнял на мандолине и гитаре русские романсы и песни.
Павлу Филипповичу было 90 лет, когда, согласно Закону жизни, он ушел из этого мира, но коллеги и друзья помнят его.
Вокруг нас столько замечательных людей, творцов сегодняшней истории. Семья Карташовых живёт в посёлке санатория более тридцати лет.
Глава семьи, Геннадий Александрович, много лет отдал организации питанию отдыхающих. По специальности – доктор-диетолог. Дочь Елена в 1996 году окончила Московский Педагогический Университет по специальности учитель по физическому воспитанию. Всю сознательную жизнь занимается спортом. Мастер спорта России. Счастливая мать троих детей. Работает тренером по каратэ кёкусинкай с ребятами жилого посёлка санатория. Пятикратная чемпионка России по каратэ кёкусинкай, бронзовый призёр Европы по каратэ кёкусинкай, чемпионка Кубка Арабских стран по Шидокан-каратэ, трехкратный серебряный призёр Кубка Мира по Ашихара-каратэ, чемпионка Мира по Ашихара-каратэ. Лауреат премии Московской областной думы в области спорта, физической культуры и туризма 2008 г. Какое замечательное поколение растёт на берегах Рожайи-реки!
Вам мудрость подарили годы,
Пусть молодость тихонько отцвела…
Что возраст? То – каприз природы!
Ведь столько жизнь прекрасного дала!
«Три огня». Г. Новикова
Ветераны санатория «Подмосковье» во второй половине XX столетия создали авторитет и уважение здравнице, расположенной в долине реки Рожайи.
Серафимо-Знаменский скит
Эту дорогу, в два километра от деревни Заборье, знают и помнят с давних времен многие поколения людей, причастных судьбою жизни к этому краю. Небольшая по протяженности трасса разветвлялась у пятивековой сосны. Одна из них ведет на древнее село Битягово (ранее оно располагалось на правом берегу реки). Другая, – правосторонняя, приводила к мельнице. Между ними и было определено место постройки нынешнего скита. На фрагменте карты обозначено символом церкви (правый берег реки).
Серафимо-Знаменский женский скит, что расположен справа по течению реки, занимает значимое место в духовной жизни России.
Его основательница – игумения Ювеналия, в миру Тамара Александровна Марджанова (Марданашвили), – женщина удивительной и сложной судьбы.
Из старинной знатной княжеской семьи в Грузии. Мать ее из знатнейшего рода князей Чавчавадзе. Рано потеряв родителей, Тамара жила вместе с младшей сестрой в своем родовом имении. Прекрасный голос и музыкальные способности, предстоящее поступление в Петербургскую консерваторию, открывали ей дорогу в светскую жизнь.
При посещении Бодбийского женского монастыря у святой Нины ей явилась мысль: «И я поступлю в монастырь». Ехала в обитель светской, а домой возвратилась по настроению инокиней. Так судьба привела Тамару в церковь…
Судьба привела игумению Ювеналию (Марджанову) в 1907 году в Москву, настоятельницей Покровской Общины сестер милосердия. При ней в обители состояло 20 монахинь и 200 сестер милосердия.
Главным покровителем и, так сказать, идеалом в жизни схиигумении Фамари явился преподобный Серафим.
В конце июня 1908 года она посетила Серафимо-Понетаевский монастырь, с намерением поселиться в Царском скиту, отстоящем в 12 верстах от Сарова Нижегородской губернии. В один из дней после обедни она усердно молилась перед чудотворной иконой Знамения Божией Матери, дабы Преблагословенная утвердила ее в скиту. И услышала как бы глас от Царицы Небесной: «Нет, ты здесь не останешься, а устраивай сама скит не только себе, но и другим». Она несколько раз подходила к образу, глас повторялся. Долго она не могла получить благословения от затворника Зосимовой пустыни о. Алексия на затворническую жизнь. Перед самым отъездом, со слезами. она просила его не отказывать в благословении. И он решился: «Вот на что я могу Вас благословить: устраивайте сами скит где-либо в лесу. Будете время от времени туда удаляться, а затем и совсем переедете».
По возвращении ее ждало предписание ехать в составе комиссии на одну из лесных дач Общины под названием «Хутор» в Подольском уезде (близ нынешней станции Взлетная Павелецкого направления), для исследования грунта земли, предназначенной для продажи.
…Когда матушка в этот теплый октябрьский день поднялась на «горку», она остановилась как вкопанная. Очарование настолько было велико, что моментально явилась мысль: «Вот здесь и устраивай скит». Были еще сложности борьбы за это место, так как Управление железной дороги не очень желало возвращать участок земли, предназначенный для устройства карьера добычи песка. Но все закончилось благополучно.
Заготовка строительных материалов и другие подготовительные работы начались в начале 1909 года. В память начала благословенного строительства иеросхимонах Анатолий (Потапов) одарил скит священными предметами и картиной «Тайная вечеря».
Закладка Серафимо-Знаменского скита состоялась в три часа пополудни 27 июля 1910 года. Положено было отмечать 28 июля (10 августа по новому стилю), – в день Серафимо-Дивеевской иконы Божией Матери «Умиление», находившейся в келии преподобного Серафима, и в день, когда творится память его мирского ангела апостола Прохора.
Строился скит с июля 1910 года по сентябрь 1912 год. Уникальный проект комплекса скита создавал архитектор А. В. Щусев. И по замыслу устроителей в его планировке использованы символические цифры: 3, 12, 24, 33.
Территория скита спланирована как квадрат в 33 сажени, по числу лет земной жизни Иисуса Христа. Храм в центре скита в честь иконы Божией Матери «Знамение» и во имя преподобного Серафима Саровского, с усыпальницей и престолом внизу в честь равноапостольной Нины. Снаружи храм имеет имеет 24 кокошника по числу 24 апокалипсических старцев и венчается одной главой, знаменующей Господа Иисуса Христа. Иконостас дубовый, чаша с прибором деревянные, карельской березы; все остальное – хоругви, аналой и киоты – в одном стиле.
С правой и левой стороны помещены храмовые иконы Знамения Божией Матери и преподобного Серафима, прекрасной понетаевской работы.
В ограде вокруг храма расположили 12 небольших домиков-келий – по числу 12 апостолов, – каждый из которых был посвящен одному из этих апостолов. На наружней стене домика, составляющей часть ограды, имелось изображение своего покровителя.
В скиту жили 33 сестры, по числу лет жизни Иисуса Христа. По три человека в келье, Один домик служил трапезной и кухней скита.
С западной стороны храма Святые ворота и над ними звонница с прекрасным подбором небольших колоколов. Звон производится по древне-ростовскому мотиву. По углам ограды были устроены четыре башни, на которых укреплены вылепленные из гипса архангелы с трубами.
«Серафимо-Знаменский скит по своему индивидуальному, самобытному, внутреннему и внешнему устройству заслуживает особого внимания и подлежит сохранению как редкий церковный памятник», – такова оценка Комиссии по охране памятников искусства, посетившей скит после его постройки.
Освящен скит митрополитом Московским и Коломенским Владимиром (Богоявленским) в 1912 году, 23 сентября (6 октября н. стиля). Действовал скит двенадцать лет, с 1912 по 1924 годы. Затем начались годы гонений на Православную Церковь.
И только в 1999 году постройки Серафимо-Знаменского скита вернули Русской православной церкви, и он возрождается как малый женский монастырь.
Одноэтажные кельи различаются числом жилых помещений и смотрятся как два типа келий. В одном случае в их убранстве преобладают мотивы стилизованного русского кокошника, в другом – формы модерна. Сегодня ведется восстановление домиков.
