С мыслями об ушедшем
С мыслями об ушедшем…
П. Левченко. Эпоха молодости нашей
(авторская глава участников становления района, книга вторая)
Анатолий Адамович Баяк, председатель Совета ветерановы городского округа Домодедово
Дорогие ветераны, однажды Цицерон заметил: «…лучшая в мире цель – стать хорошим человеком»! На заре становления Домодедовского района, ставя вместе с Вами эту цель, мы успешно её выполнили. Вырастили достойное поколение людей, которые переняли все лучшее, созданное в нашем районе. Особенно приятно, когда наши дети и внуки поддерживают и развивают традиции, заложенные Вами.
Не часты наши дружеские встречи,
Меж нами – и дела, и города.
Друг другу «Добрый день» и «Добрый Вечер»
Не говорим годами иногда.
А встретимся – и сразу всё заметим!
И первый «снег», и «веточку» у глаз.
И в этот миг на целом белом свете
Нет никого, клянусь, роднее нас!
Благодарим за память, которую Вы сохранили.
События и люди
…По трапу со знакомой надписью «Аэрофлот» поднимается в самолет женщина. По такому же трапу она поднималась в тот памятный сентябрьский день 1956 года, который открыл эру реактивных самолетов в гражданской авиации. А впервые она вошла в самолет еще раньше, когда совершила свой полет на ИЛ-12. Потом о ней напишут в центральных газетах, назовут хозяйкой салона. Центральный комитет ВЛКСМ наградит ее грамотой, в которой напишут: «…за мужество, проявленное при выполнении служебного долга».
Все начиналось буднично. Жадным взглядом провожала Шура Александрова уходящие в воздух корабли, завидовала тем, кто летает. И очень хотелось самой подняться в воздух. Мечта ее сбылась, когда начала она работать бортпроводницей. У нее неподдельная грусть в глазах, когда она рассказывает о серебряной птице, которую ждала необычная судьба. Она любила этот самолет, входила в его салон как в родной дом.
Обычный рейс Таллин – Москва. На борту 44 пассажира. Все они спешат из отпуска, в командировки. Все началось сразу же после взлета. Не убралась передняя стойка шасси. Она с напарником Виктором Харченко делает все, чтобы люди не встревожились. Перед предполагаемой посадкой в Ленинградском аэропорту они спокойно, с улыбками, убрали из багажных сеток тяжелые вещи и перенесли их в хвостовой отсек самолета, Ответы на вопросы пассажиров она перевела в форму шутки: «Погода похожа на капризную и легкомысленную девчонку… Москва не принимает, сядем в Ленинград. Удар и всплеск невских волн вывели пассажиров из спокойствия. И тут Шура не изменила себе: «Не волнуйтесь. Все в порядке. Мы просто сели на воду».
Шли годы, и по законам авиации ей пришел срок покинуть борт. Не смогла остаться вне жизни аэропорта. Ушла работать мастером бытового цеха и трудилась здесь с начала пассажирских перевозок из аэропорта Домодедово. На всю жизнь осталась памятной встреча с актерами столицы и слова Михаила Жарова на пригласительном билете: «Женщине, которая является славным примером любому мужчине. Спасибо Вам, Александра Михайловна».
Десять лет спустя…
Многое, очень многое в том рейсе Ту-114 в 1967 году зависело от бортпроводников самолёта, у которого разрушилась резина правой стойки шасси при взлёте в Хабаровске. От их бригадира – Инны Кирьявайнен.
Самолет уже больше часа кружил над Москвой, пассажиры начали беспокоиться. А кто поручился бы за исход полета, если бы сто семьдесят человек в салоне вдруг охватила паника. Естественно, пассажиры задавали вопросы. Естественно, получали ответы. Но успокаивали их даже не слова, а весь облик стюардессы: держится просто, ходит легко, говорит весело, и вообще вид - будто только что вышла из кафе-мороженое…
Кстати, в авиацию Инна попала практически случайно. Нет, не из-за романтики голубых просторов — к словесной романтике она вообще относится иронически. Просто подружка сказала, что одна знакомая якобы устроилась работать на вертолет медсестрой, и что платят там сто рублей в месяц. Поехали на аэродром, а там сказали, что ни на вертолетах, ни на самолетах медсестры не положены, но есть такая специальность: бортпроводник. Став бортпроводником, Инна работала хорошо. И до этого полета и после. Впрочем, она работала бы хорошо и на любой другой работе. Чувство ответственности развито у нее очень сильно. Инна — человек надежный. Это качество ценят в ней и товарищи и руководство, потому в том полете и оказалась бригадиром именно она, самая младшая по возрасту.
Были отдельные мнения, что в этом полёте ни Инна, ни её коллеги по бригаде ничего не сделали особенного. Просто выполняли свои обязанности и на их месте другие поступили бы также. Но Родина и командование отряда отнеслись к их поведению на борту в те часы по-иному: за безупречный труд в особых условиях полёта вручило наравне с членами экипажа государственные награды.
Личность с первых дней
Было ли место подвигу в биографии Александра? Как ни странно, при его самой мирной профессии место подвигу нашлось. За совершение его Александр Третьяков награждается орденом «Трудового Красного знамени». Заслуги экипажа также отмечены государственными наградами.
Это произошло 7 августа 1967 года: при взлёте в аэропорту Хабаровск самолёта с бортовым номером 76481. На борту кроме экипажа находились японские туристы в количестве 143 человек. При взлёте на стойке правого шасси произошло разрушение одного из колёс. Возникший огонь практически уничтожил и остальные. Экипаж и «Земля» пришли к одному решению: продолжать полёт. Прежде всего, необходимо избавиться от массы горючего – чем меньше его в баках, тем меньше риск взрыва при приземлении. Расходовать, кружась в зоне Хабаровска? Практически рациональнее лететь в Москву. Да и время полета, почти 9 часов, открывало шансы для подготовки наземных служб. Полет полный тревоги и надежд…
Представьте себе, с выпущенными стойками! Весь полет решали, как сажать самолет?
…И вот встреча с землёй в Домодедове. Лучшие специалисты нашей авиации – конструкторы, инженеры, пилоты держали связь с командиром корабля Игорем Бузиком. Огромный самолёт проходит кругом на низкой высоте над аэропортом. Все взгляды специалистов на стойку шасси. Принимается решение о посадке. Вдоль полосы море пожарных, скорых и других специальных машин. Инженерно-технический состав в расчётной точке остановки родного лайнера. Экипаж заходит на посадку… ниже, ниже и вот первое касание. Использовал все возможности, чтобы посаду произвести с упором на левую и переднюю стойку шасси. Но естественно касание правой стойки с полосой. Сноп огня и далее стойка, подпрыгивая, помогает удержать самолёт на полосе, но в конце всё-таки лайнер стойкой зарывается в грунт. Море пожарных противопожарной пеной срочно заливает весь самолёт. Бортпроводники и экипаж выбрасывают аварийные трапы, и волна людей, купаясь в изобильной пене пожарников, поплыла по ним к земле.
Еще не закончились вращения винтов, а на плоскость взметнулась высокая фигура и бросилась к аварийным люкам. Этот человек не думал об опасности возгорания самолета и последствиях. У него одна мысль – спасать людей, срочно придти на помощь экипажу и обесточить самолёт. И он это осуществил. Это был ведущий инженер самолета ТУ-114 – Александр Константинович Третьяков. Таково было первое знакомство японской делегации со страной Советов, долгожданной Москвой. Скорая помощь никому не понадобилась.
Молодой специалист Александр Третьяков, старший инженер спецоборудования цеха самолетов-гигантов ТУ-114. Обычная работа, грамотно разбирается в производстве. Вежлив, но не робеет. К нему пришло заслуженное уважение. Подольский район в тот период со вниманием относился к аэропорту Домодедово, его партийной и комсомольской организациям. И через некоторое время нашего героя избирают секретарём парткома авиаотряда. Здесь тогда насчитывалось около 1500 коммунистов, и партком работал на правах райкома
Каким он был в детстве и юности?
Вспоминает Ирина Константиновна Невечеря, родная сестра Александра Третьякова, ведущий научный сотрудник Московского государственного университета им. М.В. Ломоносова, кандидат геолого-минералогических наук:
«…Папа во время войны строил дорогу в Рудном Алтае. Главное дорожное управление в этот период входило в министерство, которым руководил Берия. Отца в 1941 г., как началась война, призвали в армию, но военкомат задержал отправку его на фронт как специалиста с высшим образованием, занятого на объекте стратегического назначения.
Алма-Ата нашего детства очень хорошо описана в романе Юрия Домбровского «Хранитель древностей», в другом его романе — «Факультет ненужных вещей» описана улица, на которой мы жили. Это — улица Дзержинского, на ней недалеко от нас были здания КГБ и тюрьма, где содержали арестованных в довоенные годы, военные и после военные годы. Но мы с Сашей ничего этого тогда не знали, а наши родители никогда не позволяли себе сказать при нас лишнее слово о партии, руководстве и Сталине. Отец очень быстро начал работать в партийных органах. Саша говорил мне уже в Москве, что помнит уличного художника, описанного у Домбровского. Саша (которого сначала мы все звали Шуриком) был моложе меня на 3 года. Он был моим «хвостиком», играл со мной и моими подружками. Тогда были игры во дворе со всеми ребятами, такие, как лапта, прятки, а на ул. Виноградова, на которой тогда не было асфальта и было много пыли по обочинам, мы играли в «бей, бей комендатуру!»: заворачивали пыль в газету и бросали как бомбу в противников из другой команды.
Комендатура появилась потому, что на другой стороне ул. Виноградова была какая-то военная часть, забор, пропускник и там показывали кино, которое мы все смотрели с другой стороны экрана, сидя на деревьях. Мы часто ходили играть в Сосновый парк, он считался детским и был недалеко от дома. Там все лазали по деревьям, играли на них в догонялки, и никто нас не гонял из взрослых. С Шуриком один раз случилось несчастье, он спрятался в подъезде и каким-то образом задел электрический щит.
Произошло замыкание и ему повредило четвертый палец на руке (не помню, на какой). Палец долго болел и был деформирован, заметно было даже у взрослого Саши.
Во время войны вместе с Сашей стояли в очередях за хлебом, а после войны бегали в кино рядом с домом (в клуб КГБ), где всегда либо рвалась лента, либо отключался свет. Какие смотрели фильмы – не помню, кроме «Индийской гробницы». Часто бегали смотреть, как делают «гром» в Русском театре драмы им. Лермонтова, на задах которого мужчина гремел листом железа.
Учились мы с Сашей в разных школах, потому что когда я пошла в первый класс, ввели раздельное обучение. Саша учился в мужской школе № 25, она считалась одной из лучших в Алма-Ате, была ближе к дому, чем моя школа № 36.
Часто мы бегали с ним и с девчонками в парк им. 28 гвардейцев-панфиловцев. которая потом так отличилась в боях. В центре парка была знаменитая церковь из дерева, построенная без единого гвоздя.
Каким он был на производстве? Сумел найти общий язык со многими руководителями цехов и служб. И это практически за считанные месяцы. Разработал особую систему регламентного обслуживания самолетов Ту-114, им была опубликована по этому поводу статья в журнале «Гражданская авиация». События тех лет на острове Даманский на Дальнем востоке, потребовали особой организации авиационных перевозок. Их объёмы мог обеспечить только Ту-114. Будучи в Новосибирске, получаем от него телеграмму – «буду в аэропорту Толмачево в 23 часа». Мы с мужем помчались в аэропорт, идем в справочную, а нам говорят, что «рейс ТУ-114 у нас не садится». Ждем. Вдруг объявляют: «Лица, ожидающие спецрейс, пройдите в зал прилета». Бежим, а там наш Саша! Он организовывал вывоз раненых после инцидента на острове Даманский».
