Последние дни
... Шло лето 1750 года, июль. Василий Никитич стал чувствовать какую-то слабость:
«О погребении моем не могу более завещать, как едино, дабы в том месте, где меня смерть постигнет, без великих чинов и убранств по закону христианскому погребсти. И сие не для сожаления денег моих, но паче бояся, дабы великолепие таковое, как обычай есть, не причлося к тягости грехов моих тяжких» («Духовная»).
Из воспоминаний современников: «…просит сына приехать к нему с женой. Проститься, потому что чувствует приближение времени своего исхода. Евграф незамедлительно был у отца, в Болдине. Приехал, но нашел его здоровым…».
В субботу, 14 июля, поехал Василий Никитич верхом с внуком Ростиславом за три версты, в Шахматово, в свою приходскую церковь. Отстоял службу.
Попросил священника назавтра приехать к нему в Болдино со святыми Дарами, чтоб его исповедать и причастить, и поручил ему, кроме того, пригласить таких-то священников, потому что желает собороваться. Приехавшим с ним в храм служивым людям указал место подле предков под свое захоронение и велел копать могилу.
Домой с внуком Ростиславом возвращался уже в одноколке, так как ослабел и не мог ехать верхом. В доме он застает курьера из Петербурга с указом царицы Елизаветы, которым она снимала несправедливые обвинения. И, как знак благодарности России за его труды, орден св. Александра Невского.
Оценка его трудов и деятельности пришла в последний, предсмертный день Василия Никитича… Мужественно, как и подобало его характеру и поступкам, он пишет письмо благодарности царице и возвращает орден обратно, уже как ненужный. И извещает ее о приближении своей кончины.
Вспоминает внучка дочери Татищева Е.П. Янькова:
«В этот вечер, когда пришел к нему за приказанием его повар-француз, он обеда заказывать не стал.
- Я теперь у вас уже гость, - сказал он, - и не хозяин, а хозяева вот кто, - прибавил он, указывая на сына и невестку. Они тебе прикажут, что нужно: я обедать более не буду».
На другой день приехал священник. Василий Никитич велел позвать сына, невестку, внука, прощался с ними и делал и
м наставления, потом велел собрать всех домашних и дворовых людей, просил у всех прощения, благодарил за усердную службу и, простившись со всеми, всех отпустил. И тихо, и безболезненно скончался при чтении последнего Евангелия.
Когда послали за столяром, чтобы снять мерку для гроба, столяр сказал, что уже давно по приказанию покойного для него гроб сделан, а что ножки под него он сам изволил точить…
С 1997 года ежегодно на погосте Рождественском, у могилы Татищева (она расположена почти рядом с цоколем разрушенной кладбищенской церкви) собираются почитатели великого деятеля, приводят могилу в порядок. Приносят цветы.
